Это двухчасовое безумие открывается сценой с Тарантино, который для Миике по дружбе исполнил небольшую роль меткого стрелка. В центре нарочито дешевых декорациях Дикого Запада лежит стрелок по имени Ринго. Внезапно он поднимает голову и с бедра стреляет в пролетевшего мимо коршуна со змеей в когтях. Подбитая птица пикирует вниз, а змея падает в подставленную руку Тарантино, который педантично вспарывает ей глотку, вытаскивая украденное яйцо. Видимо, Ринго решил приготовить обед, но тут появляются нехорошие японцы и наставляют на него револьверы. Следует сцена а-ля «Убить Билла»: диалоги с японским колоритом, заканчивающиеся по-западному меткими выстрелами и литрами крови. После Тарантино преспокойно разбивает яичко в пиалку, начиная готовить традиционное японское блюдо сукияки. Кстати, именно оно и послужило названию не только фильму, но и жанру (сукияки-вестерн), который, как утверждает Миике, придумал он сам - спагетти-вестерн по-японски.

Это был пролог. Дело же разворачивается в 12 веке, когда четыре десятка злых и модных ребят в джинсах и плащах с револьверами и винчестерами наперевес поссорились из-за слухов о мифическом золоте, спрятанном где-то неподалеку от деревушки. В разгар спора в деревню въезжает молчаливый всадник, который предлагает нанять себя в качестве киллера. Чтобы доказать серьезность своих намерений, он сбивает пулей стрелу, выпущенную в него из арбалета. А далее - те же пафосные перебранки, те же фантастично меткие выстрелы и… сплошной формализм.

Потому что это не столько кино, сколько вульгарная и затянувшаяся благодарность Миике спагетти-вестернам и Тарантино, который уже как несколько лет твердит, что молодой японец – его самый любимый режиссер современности.

А ноги, надо думать, растут из 2004 года, когда на Каннском кинофестивале председательствовавший там все тот же Квентин Тарантино отдал Гран-при корейцу Чхану Вук Паку за его «Олдбоя». Этим самым были открыты настежь ворота (в 2002 они были лишь приоткрыты, когда США и Европа гудела в восторге от ремейка «Звонка»), через которые к нам пошла новая волна восточных страшилок и боевиков. До этого азиаты в новейшей истории не были так модны, ну, за исключением Китано, Ким Ки Дука и Кар Вая, которые далеки от тарантиновского ироничного рубилова.

Сегодня же любимчик Квентина снимает «Сукияки Вестерн Джанго», рассчитывая, прежде всего, на европейского и американского зрителей.

Помимо того, что «Сукияки» - это сплошь цитаты из итальянских вестернов 60-х и 70-х, это еще и профанация японской действительности. В фильме нет традиционных самураев и обычаев, все герои изображают из себя ковбоев американского происхождения. Играя в этот абсурд, Миике заставил актеров даже разучивать роли на английском языке. В итоге их акцент прекрасно дополняет сумасбродство происходящего.

Искать в «Сукияки» какой-то смысл бессмысленно, поскольку Тарантино и его любимцы всего лишь играют в кино. Если «Убить Билла» - это воздушный поцелуй японским фильмам про единоборства 70-х, «Грайндхаус» - привет трэшу 70-х, то мииковский «Сукияки» - это ностальгия по тем же 70-м, когда мальчишкой он смотрел по одному вестерну в неделю по примеру своего отца. Режиссеры выросли, а играть не надоело.

Однозначно, что для всех русских киноманов премьера «Сукияки» станет событием – очередной поделкой для посвященных. Что касается любопытствующих, то им фильм покажется странным, но задорным.

Однако в любом случае сегодня фильмы, подобные «Сукияки», пользуется огромной популярностью. Не случайно журнал Time включил Миике в список «самых перспективных режиссеров» под десятым номером. Хотя, думается, они попросту перепутали его с тарантиновской тенью.

 Александр Зубков