Вспомнить хотя бы "Оскары". "Старикам тут не место" - по глубоким американским семидесятым бродит убийца-психопат с баллоном для забоя скота и вершит справедливость по собственным понятиям. "Нефть" - 20-е годы, улыбчивый американский предприниматель, разбогатев на черном золоте, превращается в чудовище, как и его оппонент с Библией под мышкой (развязка особо интересна потому, что в оригинальном романе Синклера никто никуда не превращается, все до конца так и остаются душками). В фильме "Как трусливый Роберт Форд убил Джесси Джеймса" Америка кажется населенной сплошными бандитами: пока Брэд Питт гуляет по полям в мехах, они грабят поезда и в скудно обставленных домах черпают деревянными ложками свои скудные похлебки. Туда же и Клинт Иствуд - он большим оптимизмом вообще никогда не отличался, но его последняя картина "Подмена", где Анджелина Джоли сыграла ровно перед тем, как попасть в нежные объятия Тимура Бекмамбетова, оказывается важной вехой на пути нового американского пессимизма. Все приличные люди посмотрели фильм в Каннах, где он большого впечатления не произвел, те, кто попроще, пробрались на закрытие фестиваля "Новые образы Америки".

В основе картины - реальные события, произошедшие в Америке в 20-х годах. Мать-одиночка Кристин Коллинз, работающая телеграфистской, вернувшись домой, не обнаружила там своего маленького сына, Уолтера. Об утрате она заявила в полицию, полиция нашла и доставила ей ребенка, который ее сыном не был. Когда Коллинз отказалась признавать в мальчике собственного ребенка, полиция поместила ее в психушку и продержала там десять дней, пока сам мальчик не признался, что выдавал себя за Уолтера Коллинза, потому что ему очень хотелось поехать в Лос Анджелес и покататься на лошади. Вскоре после того, как Коллинз отпустили, полиция раскрыла дело о пропавших мальчиках, которых убивал на своей ферме маньяк по имени Гордон Норскотт. Доказано было три убийства - в реальности их могло быть больше, - и хотя тело Уолтера Коллинза так никогда и не нашли, считается, что он был одним из убитых мальчиков. Сьюзен Коллинз продолжала искать сына десять лет, пока не впала в прострацию и не перестала понимать, кто она и где находится, перед этим успев засудить всю лос-анджелесскую верхушку - от шефа полиции до мэра.

Во что это превратилось у Иствуда догадается каждый, кто хоть немного с Иствудом знаком. Анджелина Джоли в образе сильной женщины Коллинз носит яркие платья и ярко красит губы: ее работа супервайзера заключается в том, чтобы катиться на роликах меж рядами телефонисток с телефонным рожком на груди. Если полиция - то прилизанная сволочь, которая в крайнем раздражении орет, что "наши лучшие умы признали в этом ребенке вашего сына, да как вы смеете сомневаться". Если психушка - блондинки-медсестры с лицами нацистских преступников, сволочюга-доктор и безумные старухи, похожие на Дженис Джоплин в ее худшие годы. И если преступник, то до конца: Гордон, похожий здесь на героя "Талантливого мистера Рипли" убивает не трех мальчиков, а двадцать, к тому же вынуждая одного из них ему помогать. Реализм Иствуда  доведен до каких-то крайних, нереалистичных уже пределов: это ярко-красные губищи Джоли на каменно неподвижном лице, подробные сцены судов и казней,  несколько минут крупного плана на трясущихся в конвульсии ногах повешенного и эпилог, который мог бы быть взят из любого другого иствудского фильма: "Ты не должен начинать драку, но ты всегда должен быть тем, кто ее заканчивает, - повторяет Коллинз сыну.

"Подмена" критически не добрала баллов в Каннах и не может похвастаться длинным рейтингом на imdb - в этом фильме много чего может не понравится. Понятно, что история женщины, потервшей ребенка, мало кого оставит равнодушным, но вот Иствуда, как полицию Лос-Анджелеса, ребенок в этой истории, кажется, интересует меньше всего. Ему интересно про коррумпированные власти, про нечеловеческие условия, про беззаконие, про систему, вычеркивающую человека - чтобы ее победить, нужно обладать железными яйцами, как Сьюзен Коллинз и помогающий ей пастор Густав Бриглеб, которого прекрасно играет Джон Малкович (он в этом фильме вообще единственный, кто что-то играет). У Иствуда все как всегда - Америка такая-сякая, одинокий ковбой против мирового зла, маленький человек в роли супермена - но краски здесь сгущены настолько, что обычной иствудской магии "страшной истории" здесь нет. Он же умеет это делать - невозможно, например, забыть финальную сцену уличного карнавала в "Таинственной реке", когда после напряженного действия режиссер вдруг давал место сентиментам, буквально на последних кадрах вскрывая зрителя. "Подмена" же как древнегреческая драма - в процессе ты испытываешь только античный ужас, а катарсис - только оттого, что этот кошмар, наконец, кончился.

Лиза БИРГЕР