Отчаявшегося полицейского, которому нечего терять, по имени Макс Пэйн сыграл Макр Уолберг. С вытесанным из камня лицом он бродит по сумеречному Нью-Йорку в поисках убийц своей семьи. Полиция установила, что в доме Пэйна, в котором были убиты жена и ребенок, в момент преступления находилось трое мерзавцев. Двух из них образцовый полицейский покарал на месте, а скрывшийся третий стал для него единственным смыслом существования. Переведясь в бесперспективный отдел «глухарей», Пэйн целыми днями ворошит папки с закрытыми уголовными делами, пытаясь найти хоть одну зацепку в деле кровной мести. Наконец, сослуживец Алекс Болдер (Донал Лог) обнаруживает связь между убийством семьи и загадочными татуировками на трупах. Поплатившись жизнью за то, что залез так далеко, Алекс ставит последнюю точку над i в расследовании Пэйна. Теперь остается только наморщить лоб, надеть черный плащ и выйти на тропу войны.

Вышедшая в 2001 году игра Max Payne, помимо ее приемчиков с рапидом, была практически готовым сюжетом для кино. Игра могла похвастать нетривиальным сюжетом, в сравнении с теми же Resident Evil или Silent Hill, но главное – атмосферой, которая делала игру исключительно кинематографичной. Заснеженный Нью-Йорк с поселившимся в нем метафизическим злом и черными небоскребами, отбрасывающими не менее черные тени, с усердием затаскивал любого в эту параллельную реальность. Казалось, стоило одеть актеров в черное и нацепить на камеру серый фильтр, и кино готово. Примерно того же хотел и зритель. Но амбициозность проекта поражала. Продюсеры трубили, что готовят грандиозный неонуар с щепоткой мистики и боевика.

И это обещание прельщало особо. Ибо в экранизации компьютерных игр, когда сюжет известен, а от героев ждешь лишь сходства с персонажами игры, главное – воссоздать атмосферу, ощущение того, что ты оказался внутри этой вечной сырости и преступности за каждым углом. К сожалению, фильму удалось это едва ли: компьютерный снег, кружащий вокруг героев, как мошкара летом, и пар, валящий из каждой арки - недостаточные основания, чтобы говорить о нуаре. В результате Джон Мур снял обыкновенный боевик, в котором летающие Валькирии смотрятся также наивно, как кружащие птички вокруг старых мультяшных героев, когда те ударялись головой о стену. Что же до неонуара, то в этом плане фильм напоминает пословицу «сестрам по серьгам». Режиссер будто решил угодить всем, порадовав парой сцен, отсылающих то к рапидам из игры, то к эстетике этого самого нуара, то к мистическим детективам.

Непоследнюю роль в этом провале играет и образ Пэйна, созданный Уолбергом. Его траурно-презренное выражение лица восхищает своей цельностью на протяжении всего фильма, в котором ему приходится отказаться даже от обнажившейся Куриленко. Но эта цельность вышла боком. С прической типа ежик и короткой шеей угрюмость Уолберга напоминает готовящегося к бою рестлера. Ближе к финалу яростный вид Пэйна даже напоминает Халка в минуты его худшего настроения. Хотя всем известно, что кредо Пэйна – это поданная холодной месть, а не ярость зеленого цвета. Поэтому совершенно непонятно, почему продюсеры отказались от кандидатуры Клайва Оуэна, который изначально должен был исполнить роль разгневанного полицейского.

С другой стороны фильм станет отличным примером, как наказуема бывает инициатива кидать в плавильный котел эзотерику, перестрелки и нуар. Хотя, думается, взялся б за дело Родригес, мстительная одиссея Пэйна по слякотному Нью-Йорку смотрелась бы действительно шедеврально. Но шансы еще остались. Голливудские студии, наверняка, присматриваются к другим играм вроде сюрреалистичной American McGee's Alice или к демоничской Devil May Cry.

Александр ЗУБКОВ