Однажды хорошенькая толстушка Норма Джин Бейкер умерла, и родилась великая Мэрилин, которую она придумала, – икона, идол, идеал. Которая заставила весь свет задыхаться от восхищения и боготворить ее платиновые локоны, чувственный приоткрытый рот, зовущий и обещающий взгляд из-под полуопущенных ресниц. Которую любили все и не любил никто. Секрет вечной молодости которой – пригоршня намбутала… Уже сорок шесть лет как ее нет на свете, а ММ-бум и не думает стихать.
Джентльмены предпочитают блондинок с тех пор, как мир узнал Мэрилин Монро. «Давайте займемся любовью» – ее незамысловатые песенки мгновенно становились шлягерами. Все гениальное просто. Но так ли просто?
Богини стерегут свои тайны и уносят их с собой. Трудно даже представить, что в этом году ей исполнилось бы 82.
Сиротка по свету скиталась
В детстве ее никто не называл Нормочкой (или как это будет по-английски?). Она росла сиротой. Мэрилин многим рассказывала о своем страшном детстве. И чем больше рассказывала, тем меньше ей верили.
Мать Мэрилин вышла замуж в 15 лет. Однажды она застала мужа в постели с другой женщиной. А дальше – муженек выкрал двоих детей и скрылся в неизвестном направлении, бросив ее, беременную третьим ребенком.
1 июня 1926 года родилась девочка, которой не суждено было встретить своего отца и братьев. Хотя когда она станет знаменитой, на нее со всех концов Америки обрушатся потоки писем от «папочек», желающих обнять свою крошку.
Мать, психически нездоровая, не могла ухаживать за Нормой. Это было проклятием их рода: дядя покончил с собой, дед умер в психбольнице, бабка сошла с ума. И девочка оказалась в приемной семье. Однажды, навещая Норму, мать увидела, как ее дочка моет гору посуды. Словно прислуга. И тогда женщина взяла кредит, потратила все сбережения и построила маленький белый домик для себя и Нормы. Это было самое безмятежное время, но, увы, недолгое. Однажды несчастную безумную, которая буйствовала и крушила все что попадалось под руку, увезли санитары, а Норму определили в приют, от первого знакомства с которым у нее осталось заикание на всю жизнь…
В окна приютских спален маняще светили огни рекламы голливудской киностудии. Норма мечтала, как вырастет и будет там сниматься. Когда она подросла, ее взяла на воспитание пожилая тетка маминой подруги. Но старушка была не в силах справиться с девчонкой. Норма явно предпочитала общество мужчин гораздо старше себя, плохо училась, рассказывала одноклассникам небылицы о своем отце, который скоро приедет, и тогда… И вот тогда ее решили выдать замуж за доброго малого Джима Дагерти. Они были совершенно чужими людьми. К тому же семейная жизнь выявила у молодой жены отсутствие интереса к сексу. В 1944 году Джим поступил в торговый флот, а Норма – на парашютную фабрику. В 19 лет она уже развелась.
Именно на фабрике, где Норма укладывала парашюты по 14 часов кряду, ей впервые подмигнула удача. Туда часто приезжали военные фотокорреспонденты делать репортажи и снимать симпатичных девушек для поддержания боевого духа янки. На обложке одного из таких журналов мир впервые увидел Норму Джин. И вскоре о девушке заговорили как об армейской богине. Новая модель охотно соглашалась сниматься обнаженной в фривольных позах. Ее тогдашний облик был далек от придуманного позднее образа, где каждая деталь выверена, как прицел у снайпера. Это потом на смену рыжеволосой простушке придет секс-символ, богиня, блондинка, поражающая сердца. Этакий снаряд, бьющий без промаха.
Второй раз Мэрилин повезло, когда она встретила Бена Лайона, бывшую звезду немого кино, а ныне агента студии «ХХ век Фокс». Бен выискивал подающих надежды девушек и делал на них ставку. Имя Нормы он пометил «птичкой». Именно Лайон дал ей имя сошедшей с подмостков, но дорогой его сердцу бродвейской звезды Мэрилин Миллер, с которым гармонично сочеталась девичья фамилия матери Нормы – Монро.
В 1946 году Мэрилин подписала контракт с «ХХ век Фокс». Ее первая крохотная роль случилась в фильме с дурашливым названием «Скуда ху! Скуда хей!». Увы, при монтаже ее вырезали. Через два года она подписала другой контракт – с «Коламбией», где ее поручили заботам Наташи Ляйтес, худой некрасивой женщины. Она надолго задержалась в жизни Мэрилин – бедняжке Монро был необходим наставник. Всегда и везде. С помощью Наташи она наконец получила долгожданную роль. Какую? Певички из стриптиз-бара. Песенка «Каждой крошке нужен папочка» запомнилась, потому что была мелодична и незатейлива. Как и исполнительница.
Платиновая невеста Америки
Мэрилин завела роман с музыкальным редактором «Коламбии» Фредом Каргером. Но Каргер оказался из той породы мужчин, что робко стучат в двери, потеют от волнения и смываются, как только дама ставит вопрос ребром. Следующим был Джон Хайд, урожденный Иван Гайдабура, эмигрант из России украинского происхождения. Он умудрился создать в Голливуде свое рекламное агентство, имел на жизненном счету 53 года, миллионное состояние плюс большое доброе сердце. И без памяти влюбился в Мэрилин – предлагал ей все деньги в обмен на замужество. Но Монро (или Норма, так и сидевшая у нее внутри?) закапризничала и не согласилась. Вскоре выяснилось, что сердце богатого эмигранта безнадежно поражено серьезной болезнью, и Хайд так и умер холостяком. На похоронах Мэрилин щедро роняла слезы и бросалась на его гроб с криками «Джонни, проснись!» Впрочем, долго жалеть об отказе не пришлось, ибо Амур не оставлял ее надолго без присмотра.
Следующий воздыхатель оказался удачливее предыдущих. Надо сказать, что к тому времени Мэрилин уже снялась в нескольких картинах, из которых самой значительной стала «Асфальтовые джунгли». В 1951 году «ХХ век Фокс» получала тысячи писем, в которых люди требовали фотографию Мэрилин. Сначала на студии даже подумали, что это инспирированная акция, но, разобравшись как следует, боссы приказали снимать ММ во всех картинах, где главная героиня – сексапильная блондинка. Колыхаясь на первой волне славы, Мэрилин познакомилась с Джо ди Маджо, бывшим бейсболистом, чемпионом, известным всей Америке человеком. Их роман совпал с началом бума Монро. Она уже снялась в «Ниагаре» и «Джентльмены предпочитают блондинок». В 1953 году Монро оставила отпечатки ладоней на Аллее звезд. В рекламных турах по стране актрису встречали сотни тысяч людей, выкрикивающих имя Мэрилин. Ее называли невестой Америки. И вот этот лакомый кусочек в январе 1954 года заполучил Джо ди Маджо. Их брак продлился девять месяцев. После свадьбы Мэрилин подарила мужу брелок со словами Сент-Экзюпери «Зорко одно лишь сердце». Может, он не разглядел в ней то, что она хотела. А может, Мэрилин, уже отравленная ядом славы секс-символа, уже не в силах была принадлежать одному мужчине. «Миллионы спят на проходных дворах, которые зовутся брачным ложем», – сказал Шекспир устами своего Яго. Таким ложем оказалась… кровать Монро. Вряд ли это могло понравиться законному супругу. Как и сцена, которую он застал на съемках «Веселого парада». Ее специально снимали ночью, но все равно собралась толпа зевак. Каждый раз, когда вентилятор вздымал юбку Мэрилин, толпа улюлюкала. И ди Маджо подал на развод.
В это время на горизонте появился некто Милтон Грин, предприимчивый помощник оператора. Он предложил ей разорвать контракт с «Коламбией», чтобы создать собственную студию «Монро продакшнз», где Грин владел бы половиной акций. Для этого актриса должна была на год укрыться в доме Милтона, а уж потом появиться в новом статусе. Маленькую деталь, что в этом доме обитали также жена и маленький сын, Грин опустил. Мэрилин согласилась на предложение. Странно, не так ли? Но если знать правду, ничего странного. Эта женщина всю жизнь чувствовала себя брошенным ребенком и, крича об этом на каждом углу, вовсе не лукавила. Другое дело, что окружающие не могли в такое поверить. Богиня, желанная и недоступная! О том, что Мэрилин – всего лишь вывеска, оболочка, под которой бьется в истерике закомплексованная сиротка Норма, знала лишь она одна…
Появившись через год на публике, Монро обнаружила, что ее не забыли. Напротив, возвращение стало очередной сенсацией ММ. Она надеялась, что роли станут глубже и интереснее, а пора розовых купальников канет в Лету. Мэрилин поступила в две театральные студии – Михаила Чехова и знаменитого Ли Страсберга, последователей системы Станиславского. Ей грезилась роль Грушеньки в «Братьях Карамазовых». Но актер предполагает, а Голливуд располагает. Лишь единицам удается вырваться за рамки растиражированного фабрикой грез амплуа. Эта борьба разожгла неудовлетворенность собой, и без того едкую.
Грудь из камня, мозг из ваты
Так говорили о ней, и это ее задевало. В то время она сблизилась с кумиром своей юности Артуром Миллером. Портрет известного драматурга даже висел над ее кроватью. Миллер, пьесы которого шли по всему миру, был для нее образцом ума и мудрости. Кстати, их брак так и назвали – союзом тела и духа. Миллер к тому времени развелся с женой, от которой у него остались дочь и сын. Ради него Мэрилин приняла иудейство, чего не сделала прежняя жена, и их брак освящался в синагоге. Все начиналось как будто хорошо. Вместе с супругом Монро улетела в Англию на съемки фильма «Принц и нищий», а по возвращении они уединились в доме Миллера в Амагансетте. Впрочем, сказать «уединились», значит погрешить против истины. Толпы журналистов ежедневно осаждали их крепость. Пустовавшая обычно единственная в окрестности гостиница не могла вместить прибывающих репортеров, фанатов и просто любопытствующих. Однажды Мэрилин сообщила мужу, что ждет ребенка, но не успел он как следует привыкнуть к этой мысли, как она, занимаясь в саду, упала с криком – выкидыш.
Находиться под постоянным прицелом фотокамер быстро надоедает, и Миллеру, всю жизнь работавшему по строгому расписанию, это тоже перестало нравиться. Он понял, что быть мужем ММ довольно утомительно. «Секс-символ – это вещь. А мне не нравится быть вещью», – скажет Мэрилин. Она упрашивала Миллера написать для нее киносценарий. Он уступил и сделал «Неприкаянных», но они не имели успеха. Зато принес славу фильм «Некоторые любят погорячей», известный у нас как «В джазе только девушки». После съемок Мэрилин познакомилась с конгрессменом Джоном Кеннеди, будущим президентом Америки. Конечно же, он не мог пройти мимо столь соблазнительной штучки. А потом, на следующей картине, она завела шумный роман с уже популярным тогда французским актером и певцом Ивом Монтаном. Ей необходимы были слова одобрения и признания от мужчин, а мужчины почему-то так быстро уставали их произносить… Норма ни-как не могла поверить в успех образа, который создала и продала на многие годы вперед с невероятной коммерческой выгодой. Она не верила в Мэрилин, потому и мучила и себя, и других. Но надо было как-то жить. Снотворные и алкоголь на какое-то время отлично заменяли несуществующих друзей и любовников.
В январе 1961 года национальная беби-долл после развода с Миллером попала в психиатрическую клинику, где сеансы лечебного сна перемежались с душеспасительными беседами. Вместе с таблетками врачи прописали Мэрилин измениться, пока не поздно. То есть перестать терзать себя, выискивая несуществующие недостатки, и пестовать свои комплексы. Выйдя из клиники, она купила дом в Бректвуд-виллидж, где все, включая телефон, было белым, как в доме ее детства, оставшемся в сознании единственным островком счастья. Однако и за белой дверью Мэрилин не обрела душевного покоя. Съемки фильма «Что-нибудь обязательно случится» по контракту с «Фокс» вскоре были остановлены по ее вине. Монро, и раньше отличавшаяся бесконечными опозданиями и необязательностью, теперь просто перестала приходить на съемки. И студия, уже начавшая рекламу картины по всему миру, терпела огромные убытки.
А 23 мая 1962 года она в облегающем платье со стразами от Сваровски пела «Happy birthday» в Мэдисон-Сквер-Гарден на 45-летии президента Кеннеди. Никто, кроме виновника торжества, не понял, что Мэрилин была пьяна как извозчик. После выступления телохранители отвезли звезду в отель, и это была последняя встреча Монро и ее Пуделя, как она в шутку называла высокопоставленного любовника. Законная жена президента Жаклин Кеннеди попросила свою сестру Пат позвонить Сэму Уилксу, одному из семи важных шишек кинокомпании. Месть по-женски. На следующий же день Мэрилин была уволена с киностудии – полностью. На ее роль взяли новенькую старлетку.
Для всех и ни для кого
Связь Монро и Кеннеди длилась давно, и Мэрилин чувствовала себя наследной принцессой. Только бы не думать, что царство ее иллюзорно. Только бы стать женой президента. Дом на берегу океана, в котором жили бы только она и ее Джон, стал настоящим наваждением Мэрилин. Как-то она неудачно пошутила, что дорога к этому лежит через смерть… И шутка оказалась, как всегда, с долей шутки.
Он обожал ее. Но почему же, не понимала Монро, ее любовник забыл о ней?! Она забрасывала Белый дом любовными посланиями в стихах. Однажды она позвонила Жаклин Кеннеди и кричала, что хочет выйти замуж за ее мужа, обещая созвать пресс-конференцию и выплеснуть правду о себе и Пуделе журналистам. А Кеннеди при всем желании уже не мог посещать Мэрилин. Роман века прикрыло ФБР. Стало известно о видеосъемке встречи голубков на одной из тайных квартир. Эта кассета была равносильна бомбе с запущенным часовым механизмом. И тот, кто держал под контролем детонатор, имел беспроигрышный козырь для шантажа. Чтобы успокоить Мэрилин, мечущуюся в своем доме в наркотическом дурмане, к ней откомандировали Роберта Кеннеди, родного брата Джона. Так ММ перешла из рук в руки от одного брата к другому…
За два месяца до смерти Монро часто повторяла: «Я для забавы». Она до одури боялась приступа наследственного безумия и пригоршнями глотала таблетки, от которых впадала в сумеречное состояние. А 5 августа ее нашли в постели мертвой. Экспертиза установила, что смерть наступила от передозировки снотворного: Мэрилин проглотила 46 таблеток намбутала. Закончив свою работу, медэксперт констатировал: умершая – крашеная шатенка, рост 162 см, объем груди – 95 см, бедер – 95 см...
На похоронах присутствовали всего двадцать пять человек – из многомиллионой армии сходивших по ней с ума. Невеста Америки уходила в небытие одинокой сироткой Нормой. Жарким августом 1962-го она выключила счетчик годам. И хотя время от времени пресса разражается очередной новостью, будто Монро не глотала таблетки, а снотворное ей ввели в вену, сама Мэрилин к этим уточнениям остается холодна.
Так кем же она была, последняя из богинь Мэрилин Монро? Талантливой актрисой, пышногрудой куклой, умеющей ловко задирать юбку, или женщиной, вылепившей из себя секс-образ всех времен и народов? Или непонятой никем закомплексованной одиночкой? Возможно, и тем, и другим, и третьим, и еще чем-то эфемерным, чему нет объяснения. Общей невестой, которую любили все и не любил никто.
