Финал еще не написан

    - Наверное, каждый наш читатель ждет от вас ответ на один вопрос: что же там дальше, в сериале, чем все закончится, кто в кого влюбится и появятся ли какие-нибудь неожиданные родственные связи?

    - Не поверите, но я и сам не знаю, что там будет дальше с этой бедной Настей, да и с моим героем тоже. Главная интрига в том, что съемки идут параллельно кинопоказу, и одновременно же пишется сценарий. По секрету могу сказать, что в какой-то момент всплывут некие отношения между моим героем и матерью Насти… все происходит в режиме нон-стоп, и пока мы с вами разговариваем рядом идет озвучка уже отснятого материала.

    - Вы все время в работе, жалуетесь, что спите по три часа в сутки – нет желания притормозить?

    - Я еще помню период, когда сидел без работы, без денег и без надежд и вообще хотел бросить профессию, заняться чем-нибудь другим. Я два года ждал, когда зазвонит телефон, и меня куда-нибудь пригласят – это самое страшное для актера. Так что сегодняшняя востребованность меня только радует.

    - Ваши персонажи нельзя назвать положительными, хоть внешне вы довольно обаятельный. Как получилось, что режиссеры видят в вас этаких хищников?

    - Дело не во мне и даже не в режиссерах, а в том какой типаж героя-любовника сегодня востребован. С теми данными, которые у меня есть, мне надо играть либо «Алые паруса», которые сейчас не снимают, либо героев, за внешне красивой оболочкой которых скрывается некая проблема, то есть не откровенных мерзавцев, но и не совсем положительных.

    Манифест голубой партии

    - Калигула, Чикатило, которых вы играете на сцене, по-вашему, не совсем мерзавцы? Что могло руководить Житинкиным, когда он предлагал этих персонажей вам?

    - Чикатило – это была моя первая роль с Андреем Альбертовичем. Честно говоря, я был поражен этим предложением, у меня просто волосы встали дыбом – это часовой монолог маньяка, перед смертной казнью, построенный на ненормативной лексике, с которым он обращается к зрителям. Житинкин на эту роль выбрал, скажем так, не урода чтобы показать контраст между привлекательной внешностью и душевным уродством. Это был фестивальный спектакль, проект андеграундного толка, эксперимент, никто не рисковал: получилось – хорошо, не получилось бы – не страшно. Я вам скажу одно – играя этот спектакль я не получил удовольствия, поскольку сама эта роль совершенно антихудожественна и античеловечна, это было довольно серьезное испытание для меня – не очень то приятно в течение часа материться со сцены. Но я играю не только таких тяжелых персонажей, просто о них в силу их скандальности больше пишут.

    - Ваш герой из спектакля «Портрет Дориана Грея» чуть ли ни гей – это очередной творческий эксперимент над собой?

    - Откуда вы взяли, что Дориан – гей?

    - Рецензоры писали, что именно в этом направлении Житинкин повернул фабулу двойных стандартов пресытившейся аристократии.

    - Это какой-то флер от той скандальности, которой любит себя окутывать Андрей Житинкин. Оскар Уайльд не писал манифест голубой партии. Не знаю, как остальные, но я этот спектакль играл абсолютно про другое – совершенно точно, я не соглашался и никогда не согласился бы играть гея.

    - Ваши герои как-то на вас влияют?

    - Да, и не всегда лучшим образом. После Чикатило я два месяца нехорошо выражался, а в какой-то момент даже поймал себя на мысли, что останавливаюсь взглядом на маленьких девочках. Таких людей играть опасно.

    Разбивая сердца

    - Поклонницы уже сколотили свою гвардию? Как себя проявляют? Мешают ли спокойной жизни или наоборот, помогают?

    - Вообще, слово поклонницы имеет какое-то странное, негативное значение, когда его произносишь, то всегда на нем спотыкаешься. Я боюсь сглазить, но людей, которые ходят на мои спектакли очень сложно так назвать, потому что это очень разумные и образованные люди. Я им благодарен и искренне удивляюсь, что их заставляет по несколько раз смотреть одну пьесу. Я надеюсь никаких дурацких скандальностей с их стороны не будет. Мне очень приятно, когда мне дарят подарки, особенно необычные… Одна художница подарила мне картину, на которой изображен юноша и девушка, выполненную в очень странной технике – не знаю, к чему это…

    - Может быть к переменам в личной жизни. Кстати, вы уже нашли свою спутницу?

    - Да, ее зовут Маша, она тоже актриса, вместе мы уже пять лет. 

    - Только что вы разбили сердца своих поклонниц. Наверное, это студенческий роман?

    - Можно так сказать. Сейчас мы вместе играем в спектакле «Безотцовщина» по Чехову, за который я, кстати в прошлом году получил премию на международном фестивале театральных школ в Варшаве.

    - Говорят, актерским семьям трудно избежать напряженности, связанной с профессиональной ревностью.

    - Мы терпим: вместе переживаем друг за друга, радуемся, если у кого-то удача, огорчаемся, когда простой. Мы вместе не один год – не всегда было так, что у меня ни одного выходного, что я дома появляюсь нечасто, что мы видимся мельком, можно сказать, во сне… Это неизбежно, к этому надо привыкнуть и ценить каждое мгновение, когда ты рядом с любимым человеком.

    - Нередки случаи, когда более удачливый в карьере супруг, тот, кто уже стал звездой протежирует свою половину, ставит условие режиссеру: буду сниматься, если дашь роль моей жене. К вам такие мысли еще не приходили?

    - Во-первых я не считаю себя звездой, постольку поскольку я таковой не являюсь. Что касается протежирования, или другими словами, помощи – я этого не делаю, потому что, во-первых, мне не удобно, а потом, я знаю, что моя жена гораздо более талантливый человек, чем я.

    - Чем вы готовы пожертвовать ради карьеры?

    - Не знаю, но только не любимым человеком.

    - В таком случае, готовы ли вы ради любимого совершить подлость или предательство по отношению к малознакомому человеку?

    - Представляю, как вы были бы удивлены, если бы я вам ответил ДА. Я не знаю, я не попадал в такие ситуации, когда пришлось бы совершать подлость ради блага любимого человека, надеюсь, что судьба меня избавит от такого выбора. Если все действительно настолько серьезно, что от моего выбора зависела бы судьба, то Бог его знает, как бы я поступил, не знаю. Любой ответ сейчас будет некой попыткой сумничать, не думаю, что попыткой удачной, и скорее всего нечестной.

    Небогатая биография

    - Вы можете себя охарактеризовать в нескольких словах?

    - Боюсь, что нет. Я еще недостаточно себя знаю… Мы все себя не знаем, и наша жизнь состоит из бесконечного узнавания себя. Как только человеку кажется, что он сам себя знает, как только ты в чем то начинаешь быть уверенным, то жизнь тут же представляет тебе случай в этом разубедиться. Поэтому я бы не стал так рисковать – давать себе законченные характеристики.

    - Вашим поклонникам будет интересно знать, откуда вы, кто ваши родители, что происходило в вашей жизни до сегодняшнего дня.

    - Я родился в Москве, мама – психотерапевт, папа – филолог-лингвист. Есть еще младшая сестра. О профессии актера никогда и не помышлял, собирался стать юристом. Уже в выпускном классе неожиданно появилась безумная идея поступать в театральный. Все были ошарашены, но никто не отговаривал, потому что у меня такой характер, что это делать просто бесполезно.

    - Романтику первой любви вы намеренно опустили?

    - Если хотите… Когда я еще учился в школе, то ради спасения чести девушки однажды спускался на связанных простынях с третьего этажа. Я был у нее в гостях и не услышал возвращения родителей… После школы я в первый же год поступил в школу-студию МХАТ, но через год перешел в Щукинское училище – Евгений Рубенович Симонов хотел, чтобы я учился у него на курсе. К сожалению, когда я перевелся, его уже не было на свете, но тем не менее, я решил, что так будет лучше. Дальше театр, кино, собственно, у меня еще не богатая биография.

    - Вы не упомянули рекламу, если память не обманывает несколько лет назад шли какие-то ролики с вашим участием?

    - Давайте не будем об этом писать, это было давно.

    - Хорошо. Накануне нового года хотелось бы услышать о том, как вы предпочитаете отмечать этот праздник?

    - Так получилось, что, что все мои новогодние празднества проходили в спокойной семейной обстановке, ни разу не случалось, чтобы 31-го января я оказывался вдали от дома. Никаким экстримом порадовать вас я не могу – я не застревал в машине посреди леса, не лежал под убитым мною кабаном и даже в самолете или поезде не оказывался в новогоднюю ночь – все еще впереди! А всем читателям хочу пожелать побольше радостей и мира в семье. И не уходить на две недели в запой, вместе со всей страной.

Катерина РОМАНЕНКОВА, Татьяна АЛЕКСЕЕВА