- Это так. Если я легко могу сделать в доме ремонт, «оживить» некоторую технику, смастерить что-то из мебели, почему бы супруге не взять на себя заботу о чистоте и уюте в доме или не приготовить вкусный обед? Если твоя работа этому мешает, я бы предпочел, чтобы ты ее оставила. Вот и весь домострой.

    - Наверное, эти правила вытекают из семейных традиций. Как складывались взаимоотношения твоих родителей?

    - Мои родители вместе уже почти пятьдесят лет. Отец часто говорил: «Нина, твоя карьера была бы ярче, если бы ты столько времени не тратила на меня». Но на самом деле, домострой в нашем доме был не совсем правильный. Построить мою маму невозможно, она сама установила правила и определила свое место, она баловала отца, окутывала его постоянной заботой. Несмотря на то, что папа вернулся с войны без ноги, он не страдал от этого недостатка, был очень подвижным, любил танцевать, путешествовать. Родители даже отпуска проводили не на даче, а в походах – отправлялись на Валдай, катались на байдарке, ночевали в палатках, ловили рыбу. Огромные налимы прятались под камнями, и мы их ловили, просто накалывая на вилку. Однажды по ошибке я всадил вилку в крупного угря – еле вытащил, мне было то всего лет восемь. Такие поездки с мамой и папой - самые радостные воспоминания моего детства.

    - Киношные дети очень часто бывают обделены родительским вниманием.

    - Я обычно в шутку говорю, что родился в деревне у бабушки, когда родители были на кинофестивале. Действительно, меня воспитывала бабушка, но у меня было просто замечательное детство. Меня не заставляли бегать по разным кружкам, за исключением, разве что, иностранного языка, поэтому, времени для дворовых забав было полно. Мы играли в такие, уже давно забытые игры, как «Хали-холо и Штандер» - подвижная и увлекательная игра в мячик, в вышибалы, в «Море волнуется раз…», «Колечко, колечко, выйди на крылечко», «Я садовником родился»… Могу легко книжку написать о детских подвижных играх. Увы, теперь все это незаслуженно забыто. Большая часть моего детства прошла в рабочем поселке несуществующего ныне села «Богородское», в районе Преображенки. Бабушка жила в деревянном доме с печкой, с туалетом во дворе. Этот дом приходилось постоянно ремонтировать, стучать молотком. Так что основы плотницкого мастерства я прошел в детстве.

    - Послушаешь тебя и решишь: вот послушный мальчик, бабушке помогает, в спокойные игры играет. А как же традиционные для двора рогатки, драки, битые стекла? Неужели не было?

    - Конечно, были, просто все свои хулиганства я заранее очень хорошо планировал. Если мы собирались обчистить соседский сад, это же прописная истина, что свои яблока кислые, а чужие, как мед, то мы целую неделю подкармливали конфетами и пряниками собаку, следили за хозяином дома: когда он спать ложится, когда может в туалет выйти. И уже потом разрабатывали стратегию операции.

    - Не слишком сложно для малолетних?

    - Это как игра в разведчиков. Зато никогда не попадались!

    - Конфликты со сверстниками ты тоже с помощью стратегии решал?

    - В детство я был маленького роста, правда, я и сейчас не высокий… поэтому у меня был такой принцип: «Если не хочешь, чтоб над тобой смеялись, сделай так, чтоб тебя боялись». Меня боялись даже взрослые хулиганы и шепотом называли «Бешеный». Если не дай бог, кто-то затрагивал мое самолюбие, для меня уже совершенно не имели значения ни рост противника, ни его возраст, да и вообще, один он или целая толпа. Я просто чумел: бледнел, выпучивал глаза и бросался в кучу обидчиков. Дальше я бездумно лупил все, что под руку попадалось… А потом ничего не помнил.

    - Небольшой рост, наверное, создавал проблемы в отношениях с девочками?

    - Нет. То поколение девочек не было рослым, да и обращали внимания они совсем на другие качества. В первом классе мы с мальчишками дрались за право провожать девочку домой, и носить ее портфель. В пятом - я охмурял подруг, одаривая небольшими подарками, шоколадками, цветами, а соперников вызывал на поединок. Да-да, у нас в школе был самый настоящий мушкетерский клуб, и поэтому все конфликты мы решали с помощью дуэли. Конечно, до смертоубийства дело не доходило. В девятом классе я встречался с девушкой на год старше. Мне даже учительница не раз делала замечания: «Ростоцкий, почему на переменках ты все время стоишь с ней?»

    - Когда тебя настигло первое серьезное чувство?

    - А у меня все было очень серьезно, и в четвертом классе, и уж тем более в- первом… как можно драться за девочку и не испытывать к ней серьезного увлечения? Каждый раз сердце вспыхивало неземным чувством…

    - Часто?

    - Ох, часто!..

    - Девушки на всю жизнь запоминают первый поцелуй, как с этим обстоит дело у мужчин?

    - Первый поцелуй что-то не помню. Запомнился один конфуз. Как-то раз я пришел на свидание с шоколадкой. На мне были совершенно новенькие голубые джинсы, родители только-только привезли их из-за границы. Мы с моей возлюбленной целовались у окна, я присел на подоконник… и прямо на эту несчастную шоколадку, которая уже добрых полчаса грелась на жарком солнышке. Голубые джинсы были потеряны для общества.

    - Да и шоколадка, надо понимать, тоже.

    - Бог с ней, с шоколадкой, как я домой возвращался с пятном странного цвета на вполне определенном месте!..

    - Говорят, в детстве об актерской профессии ты и не помышлял. Как же так, сын известного режиссера Станислава Ростоцкого и замечательной актрисы Нины Меньшиковой не грезил стать кинозвездой?

    - Было много других интересных занятий. Нашими кумирами были космонавты и разведчики, я же мечтал о путешествиях. Но в то время профессии путешественника не существовало, поэтому я хотел стать моряком. Когда мне было четырнадцать лет, отец взял меня на съемки фильма «А зори здесь тихие». Я покрутился на съемочной площадке, понаблюдал за происходящим и понял, что кино – это как раз то место, где я могу удовлетворить все свои мечты о путешествиях. Но я тогда не был категоричен: только актером, и точка. Мне было все равно, кем работать при съемочном процессе: осветителем, декоратором, водителем, главное ездить в кино экспедиции. Тогда я решил, что стучать молотком я уже умею и поэтому могу устроиться мастером по декорациям. Ну а так как родители всегда желают нам, детям добра, то они мне стали советовать стать режиссером, но для начала набраться жизненного опыта, освоив актерскую специальность. Почему-то считалось, что режиссер моложе тридцати лет – это не серьезно, как он может руководить людьми, если сам не прошел жизненную школу. Я окончил девятый класс. В это время оказалось, что Сергей Федорович Бондарчук набирает очередной курс. Тогда во ВГИКе была такая практика: можно было после девятого класса пройти отборочные туры и параллельно с обучением в школе посещать занятия по специальности – мастерство актера, сценическая речь, движение, вокал. Потом, доучившись в школе, сдать вступительные экзамены и «хвосты» по общеобразовательным предметам за первый курс. Получалось, что ты выигрываешь год. Так училась Наташа Белохвостикова, так же поступил и я.

    - Все это ты проделал в тайне от родителей!

    - Сергей Федорович позвонил отцу и сказал: «Твой-то приходил ко мне. Ничего парнишка, ты его не осекай».

    - Несмотря на это, после первого курса, тебя чуть не отчислили. Интересно, за что?

    - Педагоги не очень то любили, когда студенты вместо лекций пропадали на съемках, а мне как раз предложили главную роль в фильме «Это мы не проходили», и весь первый курс я провел на съемочной площадке. В дирекции уже лежали документы на мое отчисление. Спасло меня то, что за эту работу я получил приз на вгиковском фестивале.

    - Студенческие годы все вспоминают по-разному: кто-то разгружает вагоны, зарабатывая на развлечения, кто-то списывает лекции бессонными ночами, а кто-то усердно «грызет гранит науки». Что вспоминается тебе?

    - У нас подобрался замечательный курс. Многие снимались, поэтому и не голодали. Было полно взрослых ребят: бывшие десантники, парни, успевшие побывать в тюрьме, одним словом, настоящие мужики. Ну а представительницы слабого пола были милыми, нежными, желанными созданиями. Поэтому часто случалось, что спиртные напитки лились рекой, а бессонные ночи кружили голову.

    - Наверное, не все девушки сразу падали к твоим ногам?

    - Конечно, но я не помню, что бы из-за этого я очень сильно переживал. В конце концов, всегда можно найти путь даже к самому ледяному сердцу.

    - Так-так-так, неужто раскроешь свое ноу-хау?

    - Ну а зачем скрывать, это вас, женщин все равно не спасет. (Андрей хитро повел усами). В студенческие годы я сильно увлекался творчеством М.Ю. Лермонтова, а в его творчестве было много эпизодов, связанных с дамами. В частности, его роман «Княжна Мери» – просто подробное пособие по обольщению женщин. «Она не довольна собой, ей было жаль меня. О, это первое торжество!» Или: «Сострадание, чувство, которому так легко подчиняются все женщины, пустило свои когти в ее неопытное сердце…» Это же просто руководство к действию. На самом деле, если женщине стало тебя жалко – она твоя! Сначала ты рассказываешь женщине о том, что тебя никто не понимает, потом лишь слегка обмолвишься, что больше не способен любить… Тут у любой дрогнет сердце: «Как не способен? Я должна его возродить для чувства!»

    - Да ты опасен!

    - В любви все способы прекрасны!

    - Скажи, а случалось, что женщины тебя добивались, разумеется, мы не имеем ввиду твоих поклонниц?

    - Конечно. Но если честно, меня раздражает, когда где-нибудь в гостинице женщина хватает меня за руку и тащит в номер. Мне становится ее жалко за то чувство, на которое мне не хочется отвечать, за то, что я могу овладеть в любой момент и ее душой и ее телом, а потом отставить в сторону. Это не по-мужски, воспользоваться женской слабостью, гораздо интереснее подчинить себе ту, которая не обращает на тебя никакого внимания. Но не подумайте, что это спортивный интерес, просто я часто и страстно влюблялся и начинал бороться за взаимность. У меня всегда была возможность совершать безумные поступки: кто еще умеет ездить верхом, или забраться в окно по отвесной стене на второй-третий этаж? У кого другого была такая бурная и боевая жизнь, и не только в кадре, но и за кадром. Или еще. Проверенный приемчик из фильма «Москва слезам не верит»: соберешь на пикник всех своих друзей, и они о тебе та-а-акое говорят!

    - А тут еще на помощь пришла самая твоя популярная роль в фильме «Эскадрон гусар летучих». Слышали, что за нее тебе ничего не заплатили?

    - А за что платить. В этом фильме я снимался по приказу… По окончании ВГИКа я в согласии с законом о всеобщей воинской обязанности «загремел» в армию. Но служил я в специальном кавалерийском полку, который подчинялся одновременно министерству обороны и Госкино. Этот полк был создан по ходатайству С.Ф. Бондарчука, специально для съемок его фильма «Война и мир». В полку была и своя кавалерия, и танковая рота, короче все необходимое, чтобы организовать военную массовку. Именно из этого полка меня, рядового кавалерийского полка, командировали на съемки фильма «Эскадрон гусар летучих». Естественно, что никакого гонорара мне не полагалось, только солдатские, не помню сколько рублей.

    - Поговаривают, что у тебя был искрометный роман с твоей партнершей по фильму Мариной Шиманской.

    - Ее зовут Марыся… Я очень любил этого человека. Это был красивый и трудный роман. Съемки были тяжелые, стояли сильные морозы, мы очень много времени проводили вместе на съемочной площадке, то в седле, то в возке, а это располагает к тому, чтобы за человеком ухаживать, заботиться о нем, согреть, если надо, поддержать, если устала… По вечерам мы устраивали гусарские посиделки. А это не только водка и «Шампанское», но и дамы… После такого шумного ужина мы читали стихи при свечах. Я до сих пор храню томик любовной лирики Блока, который на те съемки привезла Марыся.

    - Ваши отношения выходили за пределы съемочной площадки?

    - Безусловно. Марыся жила в коммунальной квартире в старом доме возле Даниловского монастыря. Когда я приезжал к ней после съемок среди ночи, мне было не удобно звонить в дверь, и я лез в окно - карабкался прямо по стене на второй этаж. Стены были из выпуклых плиточек, я за них цеплялся пальцами и лез наверх. Как не сорвался, до сих пор не понимаю. Все-таки любовь – сильная штука!

    - Долго длился этот роман?

    - Съемки закончились и … между нами произошел конфликт, даже не понятно из-за чего. Просто мы исчерпали свои чувства. Знаете, между любовью и страстью огромная разница. Это была страсть, а страсть себя выжигает быстро.

    - Романы на съемочной площадке часто случались?

    - Довольно часто.

    - Андрей, кажется именно во время съемок «Эскадрона…» ты женился на актрисе Марине Яковлевой. Получается, что свой медовый месяц ты проводил с другой?

    - На самом деле мы познакомились на съемках, у Марины была эпизодическая роль. Милая провинциальная девочка, она очень понравилась моей маме. Я решил, что раз она так меня любит, значит будет хорошей женой, будет хранить домашний очаг, ждать меня со съемок и встречать накрытым столом. Именно так было в доме моих родителей: мужчина на охоте, женщина ждет. Но Марина очень активно занималась своей карьерой… Я месяцами пропадал в кино экспедициях, приезжал, а дома никого, жена на съемках. Конечно, гусарский дух во мне брал свое, а это не могло понравиться ей. Но у нее даже не было времени закатить мне скандал - мы практически не виделись. Наш брак был обречен.

    - Что за Дон Жуанский список обнаружила твоя жена?

    - Книжечку с особыми пометками она придумала. Я никогда не писал: «Лена Пупкина – блондинка –28 марта - 4 балла». Это же полный бред. Действительно, в моей записной книжке было больше женских имен, чем мужских, но до подобного цинизма я никогда не доходил. Все мои романы – это была прежде всего страсть. Какими баллами можно оценить чувства?

    - После этой находки вы расстались?

    - Еще долго она не давала мне развод. Тогда я оставил ей квартиру и просто ушел.

    - Говорят, второй женой стала твоя поклонница?

    - Мариана была моей подружкой с детства и жила по соседству. Ее папа был большим человеком – руководил Центром управления космическими полетами. В то время подобный пост вызывал большое уважение. Поэтому, когда он вышел в отставку, ему дали возможность выбрать квартиру в Москве. Благодаря большой любви к фильмам моего отца, он поселился с нами по соседству. Мариану я помню чудным розовым пупсом, когда сам еще был подростком. Потом я стал сниматься, а она собирать вырезки из журналов с моими интервью. Было ли это детской влюбленностью, не знаю. Может быть просто потому, что я, такой взрослый и популярный общался с ней, как с равной. Она приглашала меня в свою школу на вечера, многие праздники, дни рождения мы отмечали вместе… Думаю, все-таки она уже тогда была в меня влюблена.

    - Как она переживала твои многочисленные романы, и в конце концов, твой брак?

    - Практически, мой роман с Марысей проходил на ее глазах. Мариана частенько по-соседски забегала ко мне за разными пустяками и, случалось, что заставала у меня дам моего сердца. Но ни разу не показала, что ее это ранит. Я не стеснялся ее, относился к ней, как к подружке, как к ребенку. Мне даже мама не раз говорила: «Андрюша, даже не думай смотреть в Марьянкину сторону. У нас такие хорошие соседи, мы не хотим с ними ссориться». Она и при Марине заходила…

    - И в ее отсутствие…

    - Марины так часто не было дома, что без нее проходили и мои дни рождения, и другие праздники. Я собирал друзей, приглашал и соседку. Как то раз, я был в экспедиции и встретился в гостинице с мамой. Она мне взволнованно сообщила: «Ты знаешь, Мариана вышла замуж. Но ты не волнуйся, она разведется, так что вы еще поженитесь». Мама, как в воду смотрела. Через некоторое время мне все-таки удалось развестись с Мариной, к тому времени и Марианин брак закончился…

    - И вы решили больше не обманывать судьбу и направились в ЗАГС?

    - Свадьба, как ей и полагается, не обошлась без нервотрепки. Накануне мы здорово провели мальчишник, настолько здорово, что утром проспали. В ЗАГС я примчался на вымазанном «Запорожце» с опозданием на двадцать минут. Мариана уже решила, что жизнь не удалась, что она стала очередной жертвой сексуального вампира Ростоцкого, и что больше ни в одного мужчину не влюбится. Но я же все-таки приехал! Нас расписывали под песню Битлз «Естедей» в страшно пропахшем краской зале, а потом мы поехали на то место, где раньше был домик моей бабушки. На том месте остались только три высоченных дерева, возле которых мы и пили "Шампанское" из большущих Хохломских кружек, в каждую из которых легко помещалось содержимое целой бутылки. Естественно, после пары таких кружечек нас потянуло на подвиги, и мы поехали кататься по Москве. Но я не был бы настоящим каскадером, если бы поехал как нормальный человек. Мариана села в «Запорожец», на крыше которого закрепили седло. В этом седле я и примостился, на полной скорости размахивая шашкой и то и дело наклоняясь к молодой жене, чтобы ее поцеловать. А еще этот маленький автомобиль был со всех сторон увешан шариками, этакой фаллической формы. Прохожие от такого зрелища приходили в восторг.

    - На такой свадьбе не могла не произойти драка.

    - Был грандиозный мордобой… Мои ребята-трюкачи разыграли все профессионально. Даже теща поверила, от неожиданности выронила огромную стопку тарелок.

    - У тебя есть дочь Оля, десяти лет. Она уже мечтает стать актрисой?

    - Мечтает, и каким то чудом все время оказывается рядом, когда у меня берут интервью, или фотографируют. Если я рассказываю о своем увлечении рыбалкой, в журнале появляется фото Оли с удочкой, если говорю о конных трюках – верхом на лошади публикуют опять же дочку. В воспитательных целях я возражаю против этого.

    - Даже не говори, что после свадьбы ты остепенился, опять, наверное, стал трепать жене нервы своей любвеобильностью?

    - Другим я не стал, я по-прежнему с нежностью и трепетом отношусь к женщинам, и продолжал влюбляться и ухаживать. Но теперь у меня был трагический опыт расставания, поэтому мои отношения с женщинами не переходили определенную грань.

    - Мариана была готова к твоим романам?

    - Я до сих пор не уверен в том, что она верит в мою безгрешность. Но после съемок я возвращаюсь домой, я не меняю своего отношения к ней, я не становлюсь более холодным, или менее внимательным к ней. У Марианы хватает мудрости спокойно относиться к тому, что я снимал в своих картинах Юлю Силаеву, или Лену Кондулайнен, женщин, с которыми у меня когда-то были романы.

    - Говорят, некоторые режиссеры кастинги актрис для своих фильмов проводят в собственной постели. Это так?

    - Наверное, кто-то так и поступает. Я не считаю это правильным: никакая актриса может быть прекрасной любовницей. Я согласен с тем, что режиссер должен быть влюблен в актрису, чтобы ее хорошо снять, но речь не идет обязательно о плотской любви, достаточно платонической…

    - Тебе приходилась сниматься у женщин-режиссеров? Как твои домостроевские принципы сочетались с необходимостью подчиниться женщине?

    - Если она старше и опытнее, то почему бы и нет, у меня таких конфликтов не было. Конечно, женщина не всегда принимает решение адекватное мужскому, но ее легко можно переубедить. Что касается личных взаимоотношений на площадке, мне повезло, мои женщины- режиссеры видели во мне только актера, а не объект для романа…

    - Ты, наверное, часто встречаешься со своими бывшими любимыми женщинами, какие эмоции вы испытываете?

    - Мы продолжаем относиться друг к другу очень нежно, обязательно обнимаемся и целуемся при встрече.

    - Ответь на последний вопрос: допускаешь ли ты, что с тобой еще случится какая-нибудь жгучая страсть?

    - Женская красота и обаяние всегда ласкает глаз, и не перестанут меня волновать. Но я думаю, что таких потрясений, какие были 15-20 лет назад, у меня уже не будет. Что греха таить, я очень сильно и очень часто любил, что-то во мне уже устало. «Я все уже знаю наперед, и это скучно» – Лермонтов.

Катерина Романенкова, Татьяна Алексеева