Один за всех и всем поровну.

    - Георгий Хилькевич, режиссер фильма «Три мушкетера» очень красноречиво описал безобразия, творившиеся на съемках. Вы – непосредственный участник тех событий, наверняка читали его книгу, какова была ваша реакция?

    - Я позвонил к нему и сказал одну фразу: «Ну и му…к же ты Хилл!». Конечно, этот фильм для всех его участников стал визитной карточкой и пропуском в сердце любой компании, и мне понятно желание Хилла еще раз напомнить о себе, но нельзя же так…

    - Ваше право развенчать режиссера, но сначала, как вы оказались в команде «Мушкетеров»?

    - С Хилькевичем я работал и раньше, к тому же фехтование – это мой основной конек, поэтому вопрос «Кто будет ставить трюки?» не возникал. Помимо постановки трюков Хилл предложил мне роль де Жюссака – злого гения и главного противника д’Артаньяна. Как-то сразу собралась замечательная компания, в которую не входил только Смехов, потому что на съемки приезжал редко, о чем сам он очень жалел. Меня наградили кличкой Пахан, так как я был старше всех, и считали главным заводилой во всех разгульных мероприятиях. Вообще, шлейф затейника сопровождал меня всю жизнь. Когда моя жена – солистка ансамбля «Березка» уезжала на гастроли, у меня собирались мужья других танцовщиц, и начиналось веселье с обильным возлиянием алкоголя. Потом наши жены возвращались и набрасывались на меня с обвинениями, что я, мол, всех спаиваю. На «Мушкетерах» тоже все «шишки» сыпались на меня. Когда мы приехали во Львов, нас поселили в маленькую Обкомовскую гостиницу, там на этажах не было дежурных. Это очень удобно: никто за тобой не следит, твоих «гостей» в 23:00 из номера не выставляет, чем мы тут же и воспользовались. У нас с Мишкой Боярским был двухместный номер: две кровати, разделенные двумя тумбочками. Наутро горничная пришла убираться и увидела странную картину: кровати сдвинуты вместе, а тумбочки стоят по углам. Девушка все привела в первоначальное состояние, а на следующее утро снова обнаружила тот же «беспорядок».

    - Она не обвинила вас в нетрадиционной сексуальной ориентации?

    - Наверное, так и подумала. На самом деле целью перестановки было желание поместить на спальном месте как можно больше подруг… У нас никогда не было чувства собственности в отношении девушек, поэтому девушки были общими. Однажды Старыгин втихомолку уединился с дамой, за что тут же был прозван Гюрзой. У Игоря был весьма оригинальный подход к женщинам, представляясь очередной даме, он томно доставал бумажник и со словами: «Это мои дети», - показывал многочисленные фотографии. На самом деле, у Игорька только одна дочь, но набор разновозрастных пупсов производил на женщин неизгладимое впечатление: «Тщедушный, а какой производитель!». Мы, как обычно, отдыхали в номере: я, Миша и девчонка, пришел Игорь, похвастал перед дамой «своими» детьми, что-то ей пошептал, она всем объявила, что пора домой и удалилась. Следом, сославшись на головную боль, убегает Старыгин. Я выхожу на балкон: чудная погода, солнце светит, каштаны цветут. Ловлю себя на мысли, что наша девушка должна в этот момент выходить из дверей гостиницы, расположенных как раз под нашими окнами. Жду минуту – две… хватаю телефон и звоню Старыгину: «Игорек, что это ты скучаешь в одиночестве?» – «Что-то я устал, пожалуй, вздремну», - с трудом переводя прерывистое дыхание, ответил наш единоличник.

    Все прелести походной жизни.

    - Ну а как же элементарная ревность?

    - Ну, это же не любимые женщины, а так, украшение «походной» жизни, некий антураж. Фактически в этой киноэкспедиции мы жили, как наши герои-мушкетеры: фехтование, выпивка, подружки, наверное, поэтому фильм удался. На нас все время рычала жена Хилла Татьяна, она работала ассистенткой режиссера. Бывает зайдет утром нас будить, слегка приоткроет дверь номера и в ужасе шарахается, а потом жалостно скулит под дверью: «Ребята, пожалуйста, проснитесь, мы опаздываем». А позже жалуется Хиллу, ходит и нудит. Однажды он не выдержал и сорвался: «Дура! Неужели ты не понимаешь, что мушкетеры так и жили, не мешай им работать!»

    - Похоже, все свои гонорары вы потратили на «вживание в образы». Местные винные магазины озолотились?

    - Мы жили по принципу: то пусто, то густо, да и деньги были совсем другие. Когда нас пригласили на местную шоколадную фабрику и за выступление заплатили по 25 рублей, мы чувствовали себя Рокфеллерами и нашу общую сотню не знали, как потратить. А потом, с халявной водкой нам повезло в первый же день нашего пребывания во Львове. Напротив гостиницы был магазин, куда мы и направились, едва поселившись – надо же отметить приезд. Наша четверка: Миша Боярский, Валя Смирнитский, Игорь Старыгин и я, все красивые и шумные подходим к кассе. А за аппаратом сидит совершенно отрешенная мамзель, она сама не знает, где она сидит и зачем, вся такая томная: с макияжем, с маникюром. И очень привлекательная! Мы разузнали, когда у нее обеденный перерыв и пригласили в гости. Правда, тут же об этом и забыли. Когда в наш 314 номер постучали, у нас уже «стоял дым коромыслом». Кассирша с подружкой посидели с нами, послушали наши байки с открытыми ртами и убежали назад, на работу. К вечеру снова стук в дверь, открываю. Стоит солидный грузин: «К вам сегодня девушка приходила, прошу вас, оставьте ее в покое. Я директор магазина напротив, а она моя любовница». Какие проблемы, почему бы хорошему человеку не сделать приятное? В знак согласия мы выпили по рюмке, а грузин в благодарность отдал нам ключи от своего водочного склада – в наше полное распоряжение.

    - Любовница ему дорого обошлась. Он не пожалел потом?

    - Мы старались не злоупотреблять, но, поскольку водкой в то время торговали только до 19:00, на склад наведывались частенько. Каждый раз мы честно записывали, что и сколько взяли и даже по возможности расплачивались, но все-таки пили мы больше, чем могли оплатить. Иногда на нас сваливались неожиданные «подарки». Сидим в номере, вдруг слышим пронзительный женский крик по соседству. Дергаем дверь – закрыта. Тогда мы врываемся в номер через балкон и видим, как крупный волосатый мужик пытается изнасиловать женщину. Устраиваем мордобой по всем правилам, спасаем незнакомку, а она потом в знак благодарности закатывает нам пир горой. Периодически за «горючим» я отправлялся домой. Я – большой специалист в области самогоноварения, и когда случались кратковременные перерывы в работе, я летел в Москву и запускал свое домашнее производство. Готовый продукт закатывал в трехлитровые банки, грузил в большие сумки и снова возвращался на съемки. Однажды мы летели во Львов очень рано, в половине шестого я уже приехал в аэропорт, подхожу к терминалу, ставлю сумки на рентген. Девушка-дежурная что-то писала, вдруг она увидела содержимое моего багажа и даже ручку выронила: «Что это?» - «(афродизиак из рогов морала – панты???)», - отвечаю. «Так это ж весь Львов встанет!». Но первую банку мы прикончили уже в самолете, к окончанию полета начальник экипажа напрасно пытался вызвать хоть одну стюардессу – все они спали в хвостовой части самолета, в обнимку с нами.

    «Через год в каждой избенке народилось по мальчонке».

    - Местные мужчины не устраивали вам разборки?

    - Если бы мы пробыли во Львове еще хоть месяц, не было бы ни нас, ни фильма: нас бы просто убили, а фильм бы остался незавершенным. Потому, что город уже гудел негодованием. У всех наших поклонниц были либо мужья, либо женихи, которые уже скрипели зубами под нашими окнами. Но что такое провинциальный город, в который приезжают столичные актеры? Съемки проходят на центральных улицах, собирается уйма зрительниц, и все они с вожделением смотрят на нас, ждут, когда кто-то из нас лишь глазами в их сторону поведет. И вот уже она, избранная, счастливая, готова лететь к тебе на крыльях желания и страсти и выполнять каждое твое желание. Грех не воспользоваться, поэтому в нашем 314-м номере не прекращался женский смех. Когда мы из Львова переехали в Одессу, я почему-то скрутил табличку с нашим счастливым номером и прикрутил ее на дверь Одесской гостиницы. И буквально на следующий день за нами потянулся шлейф Львовских барышень – по проторенной дорожке, снова в 314-й номер. Но это не все. Закончились съемки, мы вернулись в Москву. Озвучание проходило в Останкино, а это: спецпропуска, визы, шлагбаумы, фейс-контроль, мент-заслон… С грехом пополам мы преодолеваем все эти препятствия, заходим в тон-студию и видим: все скамейки заняты нашими девочками из Одессы и Львова… Как они прошли?

    - После озвучания пришлось удирать?

    - Как же, сбежишь от них, в таком случае лучше «отдаться в руки правосудия»… Но наездов типо: «Женись!», - не было, в нас признавали кумиров. Правда, через известное время стали доходить слухи о демографическом взрыве в двух славных южных городах. Наши подруги писали письма, присылали фотографии, а мы коллективно сравнивали: на кого больше похож.

    Лучше стая «синиц» в номере, чем «звезда» в небе.

    - Хилькевич писал, что Ирина Алферова оказалась в фильме против желания режиссера, поэтому коллектив держался с ней отчужденно, и даже мужчины, настороженные ее холодностью, не пытались за ней ухаживать.

    - Дело в том, что именно в это время у Ирины был флирт с Сашей Абдуловым, он по ней страстно вздыхал, поэтому и хотел сыграть д’Артаньяна. Когда же роль досталась не ему, он слезно меня просил последить за Ирой, оберегать ее от посягательств. Этого было достаточно, чтобы мы ее не замечали. Что такое мужская верность мы очень хорошо понимали. Я и до этой картины часто жонглировал понятием «мужская дружба», но именно на «Мушкетерах» я приобрел настоящего друга. У нас и Мишей Боярским настоящая мужская дружба, и по сей момент дня не проходит, чтобы мы не созвонились, стоит кому-то заболеть, другой сразу вылетает к нему. Миша как-то сказал: «Слушай, как жаль, что мы не педерасты! Не нужны нам никакие бабы».

    - И все же в фильме снимается много красивых женщин. Ходили слухи, что Елена Цыплакова своей сексапильностью свела с ума не одного мужика.

    - Лена попала в кино девочкой, она – дитя кино. А какие нравы в нашем кино вы и сами знаете. Лена росла в этой «кухне» и привыкла принимать ухаживания. Но… зачем напрягаться, обхаживать актрис, когда женское изобилие само в номер плывет. А потом, никто из нас не стремился к романам, у каждого дома была любимая жена.

    - Жены не приезжали «навещать» своих распутных супругов?

    - За все время лишь однажды к Вале жена приехала, да Мишу мама периодически блюла. Валина Ирина поселилась на частном секторе в маленьком домике с чУдным садом. И как то вечером мы пришли к ней в гости: вся наша четверка и Рита Терехова. Расселись за стол под раскидистым грецким орехом… Чтобы заполнить паузу, Ритка говорит: «Мужики, вы знаете, от этого зеленого грецкого ореха так стоит!» – «Да?…» - как бы между прочим хором произнесли мы. Наутро просыпаюсь, смотрю на Мишку и вижу у него такой черный «пятак». (прим. авторов: шкурка недозревшего грецкого ореха испускает трудно отмываемый черный сок, который используют для окрашивания волос, тканей…) Я начинаю тихо смеяться. Мишка открывает глаза и начинает дико ржать. Мы хохочем вместе. «Слушай, - говорю, - не может быть, чтобы только мы оказались дураками». Мы идем в соседний номер и видим у Игоря с Валькой такие же «пятаки» Чем мы только не пытались отмыться!

    Девочку? А может лучше выпьем?

    - Нетрудно представить, зачем вы решили сниматься в фильме «Мушкетеры, 20 лет спустя». Как раз в стране начались проблемы с приростом населения.

    - Все происходило более чинно, если говорить коротко, то кино экспедиция проходила под девизом: «А может, тряхнем стариной?». К тому времени прошло 19 лет. Конечно, и наша дружба, и мужской азарт остались, но изменилось время. К тому же съемки проходили в Талине, а это снобизм, чопорность и самомнение: кто вы, а кто мы… Теперь к нам не ломились стайки девочек, а приходили «крутые пацаны» и приводили на выбор девиц. Чтобы попить в нашем обществе водки, нас приглашали отдохнуть в бане, накрывали стол, и сгружали машину девок. Это были подарки с барского плеча: «Девочку не желаете? А вот такую?» – «Да нет, давай лучше выпьем». Мы сидели возле стола, а вокруг, как вазы с цветами молча улыбались куклы. Прежнего фурора уже не было.

    «Мушкетер на скользкой дорожке».

    - Нам известно, что вы – чемпион Советского Союза по фехтованию, как получилось, что вы изменили спорту с кинематографом?

    - Я профессионально занимался фехтованием, закончил Ленинградский институт физкультуры, где по восемь часов в день занимался только физическими нагрузками. Двадцатью видами спорта я должен был владеть минимум по первому разряду. И бокс, и коньки, и плавание, и гимнастика…

    - Когда же личная жизнь?

    - Между делом. Тогда за спорт платили мало, и единственной наградой чемпиону была известность, а она, как известно очень способствует личной жизни. Когда я приходил в ВТО, известные писатели, актеры считали за честь посидеть со мной за столиком. Я был жуткий стиляга. Пресса меня жаловала в диаметрально противоположных жанрах: начиная от безумно хвалебных передовиц и заканчивая фельетонами, типо «Мушкетер на скользкой дорожке». Меня узнавали в лицо и брали автографы.

    - А вы только успевали считать покоренные сердца?

    - Это не мужское занятие. Поверьте мне, если мужик рассказывает о своих сексуальных победах, это совсем не значит, что так оно есть на самом деле. Когда я слышу вопрос: «Сколько их у тебя было», - я начинаю тихо улыбаться, потому что вопрос должен звучать: «А сколько раз тебя брали?». Я глубоко убежден, что не мы вас выбираем, а вы нас, поэтому в отношениях с женщинами следую определенного принципа. Когда я прихожу в малознакомую компанию, я никогда не начну элементарно клеить девушку до тех пор, пока не поймаю на себе ее заинтересованный взгляд. Вот тогда я, как ракушка, начинаю понемножку раскрываться: «Тебя интересуют мои данные? Получи». Я начинаю показывать себя, рекламировать. Это может проявляться в чем угодно: в подчеркнутом внимании за столом, в приглашении на танец, в разговоре на какую-то интересную тему… И когда я понимаю, что девушка увлеклась мною, я готов полностью отдаться в ее власть.

    - Пользовались ли вы своим профессиональным превосходством, чтобы произвести на женщину впечатление?

    - Ни в коем случае. Можно запросто попасть впросак. Один мой знакомый, известный актер долго пижонил перед девушкой, наконец, «уложил ее в постель». После чего она ему говорит: «А на экране ты выглядел гораздо лучше». Да еще и растрезвонила о его позоре на весь мир. Так что пусть лучше женщина полюбит меня, а не мой образ.

    Баллада о гусарской подруге.

    - В кино вы оказались благодаря спортивным победам?

    - Я коренной Ленинградец, в 1960 году меня пригласили в Москву в ЦСКА. И в это же время Эльдар Рязанов затевал «Гусарскую балладу». В то время о такой профессии, как каскадер и речи не шло, трюки выполняли или сами артисты, или приглашенные спортсмены. В один прекрасный вечер ко мне позвонил сам Рязанов, я был в полном шоке, потому, что люди из мира кино были для меня, чем-то вроде Богов. Так я впервые оказался на съемках, поставил в фильме все трюки и бои, и даже снялся в эпизоде – Рязанов доверил мне маленькую роль адъютанта Кутузова. Так что Эльдар Александрович мой крестный отец.

    - Каково человеку, далекому от кино оказаться в гуще актерской компании?

    - Было ощущение вечного праздника, для меня съемки представились, как экскурсия в совсем другой мир. В соседнем павильоне снимали «Даму с собачкой», и я в перерывах работы, как восторженный мальчишка бегал туда… Но, это было позже, сначала мы снимали на натуре в местечке Удино под Дмитровом. Стоял февраль, сугробы по пояс, а я приехал на место в шапочке-пирожке, модном длинном пальто и стильных туфлях на тонкой подошве – этакий Петербургский пижон. Все ахнули, потому что загородная форма одежды: валенки и тулуп. Но я быстро вписался в компанию благодаря любви к преферансу. Меня поселили с Николаем Афанасьевичем Крючковым, который тут же взял надо мной шефство и регулярно отправлял на лыжах в ближайший поселок за водкой.

    - И понеслось: водочка, девочки?..

    - Команда у нас была чисто мужская, гусарская, да и условия довольно суровые. От нашего дома отдыха до съемочной площадки больше десяти километров – все это расстояние преодолевали верхом. Причем не галопом или рысью, а неспешным шагом, потому что уже стоял довольно жесткий наст, лошади могли пораниться. Мужики в гусарских костюмах, в ботфортах, а в каждом сапоге по бутылке водки, чтобы не замерзнуть. Какие уж тут женщины?

    - А как же молодая, красивая, боевая Лариса Голубкина. Мужчины валились под ее чарами?

    - Честно скажу, никто не видел в ней никаких женских чар. Лариса воспринималась как мальчишка, чуть слабее нас, чуть менее выносливый, но все-таки мальчишка. Единственный человек тайно и страстно по ней вздыхал – ассистент режиссера Володя Досталь, но ему было тогда всего 18 лет.

    Боевая подруга моя

    - Судя по всему микроб под названием «кино» прочно поселился в вашем организме?

    - Работы было много, но я никогда не считал, сколько трюков поставил, в каких картинах снимался. Я работал и с Рязановым, и с Миттой, и с Губенко, и с Бурковым. Осталось немало воспоминаний, друзей, да и наград… Моя работа в картине «Чертова дюжина», где я получил серьезную травму – насадил себя на свою же шпагу, на Германском кинофестивале названа лучшей отрицательной ролью. Хвалебные отзывы получил за фильм «Николай Бауман».

    - Скажите честно, наверняка у вас были звездные романы?

    - Были… Был долгий и трудный для всех роман, который начался во время съемок «Гусарской баллады». Она очень известная актриса, поэтому называть ее имя я не буду. О наших отношениях знали все: ее муж, моя жена, все наши друзья… Мы общались семьями, а ее муж, когда с НЕЙ случались истерики, вызывал меня по телефону, чтобы я ее успокоил. Роман длился три года, и ничего, кроме страданий нам не дал.

    - Настало время открыть имя женщины, которой досталась нелегкая доля быть вашей супругой.

    - Ее зовут Джелла Агафонова. Когда мы познакомились, она была солисткой хореографического ансамбля «Березка». Это случилось в 1959 году. Я тогда выиграл очередные соревнования в Саратове, и там же гастролировал популярный ансамбль. Мы с другом отправились на пляж, а там!... Настоящий малинник, не узнать этих девочек просто невозможно: купальнички заграничные, улыбки, макияж, фигурки, осанка… Я разоблачаю свою спортивную фигуру и как бы, между прочим произношу: «Эх, хорошо б березку заломати!». За спиной слышу: «Одни такие пытались, да только прутья обломались». Окидываю взглядом остроязыкую, говорю другу: «Клюнула!» и красиво вхожу в воду. Когда я вышел на берег, я уже успел разглядеть дерзкую красавицу. Из пошлого я сразу превратился в галантного… так мы познакомились, а дальше по моей технологии: отдался чувству полностью. Потом были звонки, поездки, а уж когда я переехал в Москву, мы поженились. Правда здесь тоже не обошлось без приключений. Мы долго выбирали день, когда оба свободны, наконец. назначили свадьбу на 1 августа. В последний момент Джеллу вызывают на правительственный концерт. Но не отменять же свадьбу. Мы кое-как успели расписаться, жена поехала в Кремль, а я домой, гостей встречать. А концерт должен был транслироваться в прямом эфире по телевизору. Когда за столом обнаружилось, что невесты нет, я включаю телевизор и говорю: «Смотрите сюда, сейчас Джеллу покажут, и вы сможете с ней чокнуться». Увы, ее номер оказался предпоследним, к тому времени, когда ее показали, половина гостей были вдребодан пьяными. Но между тем, наш брак выдержал все испытания.

    - Как же вам удалось не поддаться ревности с вашей гастрольной работкой: жена – заграницу, муж – на съемки?

    - Мы всегда понимали друг друга, и эти вопросы никогда не поднимали. Какой смысл трепать друг другу нервы, если я прекрасно понимаю, что в коллективе ее окружают молодые мужчины, что по полгода она летает по миру. Я встречаю ее в аэропорту, еще не вижу, а уже чувствую, что она идет, а когда замечаю ее взгляд – в нем столько счастья и огня. Я понимаю, что она принадлежит только мне. Что значит изменить? Это не переспать с кем-то. Вот если бы я делил свои чувства с кем-то еще, тогда это измена, а так все эти годы я люблю только ее.

Катерина Романенкова, Татьяна Алексеева