Он стал знаменитым сразу и очень рано, снявшись в культовом фильме «Я шагаю по Москве». Он осваивал премудрости жизни вдогонку за постижением актерского мастерства. Он спасался ленью и совершенствовался любовью, а в своих размышлениях о смысле жизни достиг философских высот. Евгений Стеблов разнолик, как его герои, но однозначен, как его вера в Любовь.
   
    Урок покореженного металла.

    - Если я правильно понял название вашего издания, то разговор пойдет о любви, что не может не радовать, потому что для меня любовь – это, пожалуй, самое важное в жизни. Это касается не только любви к женщине, а понятия любви в более глобальном, всепоглощающем смысле. В последнее время меня больше всего интересует самое главное воплощение этого понятия, это Бог – есть любовь! И такой религиозный процесс моего внутреннего существования занимает меня больше всего, остальное – вторично.

    - Как известно, к вере приходят потому, ЧТО… Что подвигло вас, занимаясь отнюдь не богоугодным ремеслом, обратить свои помыслы к духовной стороне жизни?

    - Это не вчера произошло и не в одночасье, это состояние сознания появилось постепенно, но отправной точкой стало одно трагическое событие, произошедшее более четверти века назад – я торопился на съемки в Прагу, должен был играть Трилецкого в картине Никиты Михалкова «Неоконченная пьеса для механического пианино», 350 километров по скоростной трассе… Ради этой роли бросил премьеру в театре. Почти приехали. Вдруг, удар, потом еще один… Помню, как меня вынимали из покореженной машины, повторяя: «Русский, русский…». Не знаю, называть ли чудом то, что я остался жив, наверное, да, но именно тогда, в больничной палате, проснувшись от наркоза после очередной операции я осознал, что для меня начинается совсем другая жизнь, словно Господь остановил меня: «Одумайся! Как ты живешь? Для чего?». Вернувшись домой, мы вместе с женой пошли в церковь и окрестились. Возможно, если бы это произошло в младенчестве, многих бед мне удалось бы избежать.
    Кукольных дел мастер.

    - Вы росли не в религиозной семье?

    - Детство мое прошло в обычной, интеллигентной семье, религия тогда была не в чести у государства, отец работал на «ящике», был очень увлеченным радиоэлектроником. К каждому празднику он собирал приемник, его торжественно включали, слушали, а через пару дней отец его разбирал. У нас первых в округе появился телевизор, тоже отцовской сборки, поэтому со мной старались дружить даже самые отъявленные хулиганы района. Мама была учительницей, позже директором школы. В детский сад я не ходил, поэтому до школы у меня была вполне вольная жизнь: летом в деревне, а зимой под присмотром бабушки и деда, и многочисленных добрых соседей нашей большой коммуналки. Дед был уникальным человеком, исключительно интеллигентным, никто от него грубого слова не слышал, он меня многому учил, любил повторять: «Мужчина должен владеть толковым делом, любимой женщиной и боксом». В теплую погоду водил меня на гулянье в Останкинский парк, катал на лодке по пруду возле Шереметьевского дворца, водил в музей. Тогда же я впервые увидел изнаночную сторону шереметьевского театра и был поражен до глубины души. Я и раньше бывал на представлениях, но как они делаются не представлял, а тут вдруг понял, что все сказочные персонажи, приключения которых заставляют меня смеяться или переживать на самом деле такие же люди, как и я. Тогда я и заболел лицедейством и не понимал своих сверстников, которые хотели стать шоферами, врачами, космонавтами. Я стал создавать свой кукольный театр: дед сделал мне ширму, бабушка помогала шить кукол. Я оказался весьма постоянным в своем увлечении, и «играл в куклы» практически до окончания школы. В общем-то всем было ясно, что «толковым делом» я заниматься не буду.

    Сексуально озабоченный.

    - Такие артистичные мальчики не редко вызывают интерес девочек. Кем для вас были сверстницы – подружками или объектами мальчишеской влюбленности?

    - Я был очень влюбчивым, пристрастие к женщинам у меня проявилось очень рано, лет в двенадцать я мог довольно смело и изощренно фантазировать даже по поводу взрослой женщины. Бывало, едешь в автобусе через всю Москву с нотной папкой «на музыку» и разглядываешь какую-нибудь красивую попутчицу, пьянея от сладостных мук, а она об этом даже не догадывается. Тайком я перечитал истории «Декамерона», изучил репродукции картин Эрмитажа и Третьяковки, на которых были изображены полуобнаженные дамы. Я был… ну нельзя сказать, что озабоченным, но увлеченным этой стороной жизни. И первую любовь постиг тогда же, в двенадцать лет. Мы были соседями по даче. Она писала про меня в дневник – я подсмотрел это однажды украдкой, а я лихорадочно обдумывал, как ее поцеловать по дороге на ферму, куда нас каждый день посылали за молоком. Но никак не решался это сделать. Как-то мы решили искупаться в мелкой родниковой запруде, что была на пути. Я дрожал, хоть вода была теплой – это не от холода, просто я был сильно смущен. Желая меня согреть, она меня обняла, а я ее поцеловал… Наши робкие, детские ласки увидели колхозницы в поле и тут же донесли сплетни родителям – и нас разлучили, поспешили увезти в Москву. С этого момента я стал чаще заглядывать в зеркало, интересоваться собственной внешностью и довольно долго заблуждался на предмет своей неотразимости, пока, спустя годы, не увидел себя на экране…

    Лень, как средство от разврата.

    - Как получилось, что занимаясь куклами, вы вышли на большую сцену?

    - Об этом мечтает любой актер-кукольник. Но я, полный разных комплексов, не решался. Бабушка с маминой стороны была пианисткой, она попросила свою подругу юности, легендарную вахтанговскую Турандот Цецилию Львовну Мансурову меня послушать, та вынесла оптимистичный приговор: «Поступай, ты можешь, ты должен!». И я, вдохновленный ее напутствием, поступил в Щукинское училище, как по маслу, меня даже от каких-то туров освободили.

    - «Я шагаю по Москве» ваша первая кино роль?

    - По крайней мере с нее началась моя кино судьба, до этого фильма была пара эпизодов. Мне повезло, что я учился в «Щуке», а не во МХАТовской студии, там студентам сниматься категорически запрещали. У нас иногда разрешали. Я попал в разряд «иногда». А оказался я на картине по собственной инициативе – как большинство студентов, мы в первые свои каникулы блуждали по Мосфильму в поисках где бы подработать и заглядывали во все подряд комнаты. В одной из комнат оказалась киногруппа «Я шагаю по Москве», озадаченная поиском молодых актеров. На меня сначала едва взглянули, но видя мою жалостливую физиономию все-таки направили на кино пробы. Худсовет счел их весьма удачными, а мне мой экранный образ жутко не понравился – все-таки я думал о себе лучше, чем был на самом деле. Но я был счастлив, я мечтал о кино, о славе, мечтал заниматься любимым делом.

    - Фильм прошел очень заметно. Слава навалилась неожиданно?

    - Меня стали узнавать, и это было непривычно, меня это смешило и приходилось делать над собой невероятные усилия, чтобы нелепыми смешками не обидеть окружающих. Потом привык и реагировал на повышенное внимание автоматически. Мне повезло, что мои первые роли стали классическими, что не скажешь о последующих – их у меня около пятидесяти, но все удачны. Я был сильно закомплексованным молодым человеком и не верил в собственный успех, хоть и был на седьмом небе от счастья. Своей славой в полной мере я не попользовался, я очень стеснялся женщин, был ужасно влюбчивый, но не решительный. Может быть это меня и спасло, а еще лень, которая задерживала на диване с книжкой, вместо того, чтобы отпускать на посики приключений. А иначе я бы стал бабником, поистаскался бы, а это грех. Меня грех не захватывает, я могу заглянуть туда из-за любопытства, но не увлекусь. Кстати, бабники – они же не умеют любить по-настоящему. Бабнику необходимо постоянно менять объект страсти потому, что он не видит в одной единственной женщине всего разнообразия ощущений, которые можно получить, развивая отношения. Мужчина, который любит смолоду и до старости, он познает женщину на разных этапах, видит, как меняется ее отношение к нему, проходят периоды любопытства, страсти, недовольства и даже бунта – это сложно, но это важно преодолеть вместе. А бабник похож на второгодника: флирт, постель, и все сначала, у такого мужчины просто недоразвитая, бедная сексуальная фантазия, он способен воспринимать женщину только анатомически.

    - Да, но почему-то мужчины любят изображать из себя этаких Гуру в области секса, и богатый опыт в завоевании женщин считают скорее достоинством, чем недостатком.

    - В мужской компании все любят потрепаться на эту тему, но я скажу вам честно, никто это хвастовство всерьез не воспринимает, потому, что тот, кто много говорит, на самом деле герой лишь на словах, а кто на самом деле понимает в женщинах – болтать не станет. По молодости кажется, что только опытный мужчина может быть интересен женщине, поэтому юноши и стремятся поскорее набрать эту технологическую оснащенность и очень боятся не соответствовать. Женщины этого страха лишены, потому что от них в сексе ничего не требуется. Но когда тебя посещает любовь, а не банальная случка, то ты – так было со мной – начинаешь сожалеть о приобретенном ранее опыте. Я очень жалел, что, встретив любовь, уже не могу познать сначала весь опыт отношений между мужчиной и женщиной, я упустил драгоценные ощущения, которые можно получить только в любви. В любви никогда не может быть разврата, потому, что все, происходящее между влюбленными идет от сердца, а разврат, это то, чем любовники занимаются от ума или любопытства. Любовь – это совершенно чистое! Я, конечно, не имею в виду гомосексуальные отношения, я в них ничего не понимаю…

    - И слава Богу - за это вас можно простить!

    - Я их ни в коем случае не осуждаю – они в Библии осуждены, я могу им только сочувствовать, потому что среди них встречаются по-человечески неплохие люди. Кстати, я один из первых в советском кино сыграл представителя секс меньшинств. Вспомните моего героя, Канина, из картины Никиты Михалкова «Раба любви» - это несчастный человек, не понятый не творчески, ни по-человечески.

    По стопам предков

    - Говорят, съемки в этом фильме здорово вас сдружили с Никитой Михалковым?

    - Нет, тогда мы скорее товариществовали, чем дружили. Дружба возникла на картине «Перекличка» - тяжелые, ночные съемки эпизодов танкового боя, мы не подозревали, что рискуем жизнью, заставляя стрелять давно списанный танк. Совсем пацаны, успевали попутно оказывать знаки внимания местным, белорусским девушкам, а они, скороспелые, умудрялись пролезть не только в гостиничные номера, но и устроить засаду прямо в танке.

    - Традиционная ситуация киноэкспедиций: «Через год в каждой избенке, народилось по мальчонке»?

    - Скованный, как тяжкими путами своими комплексами, в отношениях с девушками я ограничивался юношеским романтизмом и в своих действиях сильно отставал от собственных фантазий. Да еще администратор картины настороженно твердил, мол внешность местных девушек обманчива: на вид двадцать, а на самом деле шестнадцать, чтоб не угодить в историю с несовершеннолетней. А с Никитой мы часто спорили, даже ругались, но в конце концов, крепко сдружились. Нас связывает не только творчество. Однажды я поехал в город Рыбинск, где когда-то жил мой прадед – действительный статский советник, генерал, директор мужской гимназии. И вот, что выяснилось: на противоположном берегу Волги находится усадьба Михайловка, где «родовое гнездо» Михалковых. И двоюродный прадед Никиты Михалкова Сергей Владимирович был предводителем дворянства в Рыбинске. А мой дед был депутатом. В музее мне показали фотографию, где снят великий князь Владимир Александрович, брат Александра Третьего, во время посещения Ярославля и Рыбинска, и вокруг него стоит человек десять первых лиц региона. И среди них – Михалков и Стеблов. Вот как! Не удивительно, что судьбы их потомков тоже пересеклись.

    Репетиция первого сексуального опыта.

    - Дружба экранная шагнула в реальную жизнь. Подобные метаморфозы с любовью происходили?

    - Вы говорите о романах с партнершами? Для меня совершенно невозможно смешивать любовь сценическую, экранную и то, что происходит в жизни. На сцене я люблю образ, который создает актриса, даже не я люблю, а тот герой, которого я создаю – мы оба фантазируем и наши фантазии сверяем. Чтобы играть любовные коллизии надо быть с партнершей в хороших дружеских отношениях, нужно чувство локтя, взаимопонимание, похожие взгляды на ситуацию, сходное чувство юмора, но никак не сексуальные симпатии. Влюбленность в актрису мешает играть любовные сцены, потому что ты неадекватен, ты не контролируешь себя, ты не требователен к партнерше… А если между вами завтра «пробежит черная кошка»? Тогда будет погублен весь опыт, наработанный на репетициях. Нет, я бы точно не согласился играть вместе с любимой женщиной, да и полюбить коллегу скорее всего не сумел бы, не смог бы перешагнуть через однажды определенные отношения. Так было с Ритой Тереховой, удивительной, соблазнительной, многими желанной женщиной – когда я пришел в театр Моссовета, Рита взяла меня под опеку, но предупредила, что у нас будут только дружеские отношения, такими они остались и по сей день.

    - Что уж, ради искусства актер должен жертвовать собственными чувствами: ненавидеть нельзя, любить не рекомендуется? Откуда же вы тогда знаете как эти самые эмоции изображать, если себе не позволяете их испытывать?

    - Ну что вы – жизненный опыт необходим, но не с партнершами. Кстати, у меня была и обратная ситуация, когда опыт, приобретаемый моим героем по сюжету, я использовал в жизни. Вторым моим фильмом был «До свидания, мальчики», мне было 19 лет, я был юн и неопытен, но меня угораздило влюбиться однокурсницу: все отрывки к экзаменам мы готовили вместе, я провожал ее домой - не только я, другие ребята тоже, один из них, кстати, позже все-таки стал ее мужем. А мне достался лишь один поцелуй, и то не в жизни, а на сцене. Но этот поцелуй для меня дорогого стоил – меня аж горячий озноб прошиб. Потом я начал сниматься в фильме «До свидания, мальчики», где есть любовь и нежность, расставание и робкие любовные отношения – это был первый фильм, в котором присутствовали сцены интимной близости. А у меня в то время такого опыта не было, я действовал, согласуясь с собственной интуицией, впитывал, как губка все советы, которые мне давали наши женщины из киногруппы понимая, что и в жизни они будут не лишними. Мне говорили: «Ты должен быть чистым, но не инфантильным, мужественным, но не грубым», - и я не спал ночами, ломал голову, как это соединить воедино. Эту работу я посвятил моей возлюбленной. Съемки проходили в Евпатории, с марта и до лета, домой мне удалось вырваться всего раз – на Первомай. И в этот день – вот совпадение, она пригласила меня к себе домой, мы пили кофе, слушали пластинку ее отца, а потом она подарила мне свою фотографию, с надписью: «Милому, чУдному Жене Стеблову от…». Эта фотография улетела со мной в Евпаторию, и каждый раз, когда надо было говорить в кадре слова любви, образ девушки с фотографии возникал у меня перед глазами.

    - Кажется с вами на курсе училась Марианна Вертинская, уж не о ней ли вы мечтали, милуясь в кадре с другой?

    - Увольте меня от ответа, это было так давно…И проблемы той роли мне давно кажутся смешными. Сейчас мне скажите, что надо играть любовь, я отвечу: «Включайте мотор», - мне не надо готовиться, я готов к импровизациям…

    С одной женой не соскучишься.

    - Вам не скучно оттого, что в любви все пройдено, все познано, не дрожат больше коленки не потеют ладони и нет страха показаться не состоятельным в сексе?

    - Так это же хорошо, что нет страха… пока. А если серьезно, какая может быть скука, если я столько лет женат на одной женщине!? Это уже не любовь а нечто бОльшее, это общая жизнь. Мне довелось иметь отношение к отделению кардиохирургии и наблюдать отношения супругов: когда оба сильно немолоды, когда один из них немощен – но как же бережно и трепетно они друг к другу относятся, а ведь за плечами у многих по 30-40 лет супружеских отношений. С годами понимаешь, что вот эта бережность гораздо важнее технического секса, потому что секс – это всего лишь одна из сторон любви, а секс без любви – это физкультура. Мне не скучно, потому что я познаЮ женщину, а для того, чтобы ее познать, достаточно прожить в браке с одной возлюбленной, нет необходимости дегустировать многих – тогда ты в них точно запутаешься и не познаешь ничего.

    - Чтобы встретить «Единственную» многие готовы идти на край света, в каком поднебесье вы отыскали свою супругу?

    - Далеко идти не пришлось, я же говорил, что я ленив - мамаша приятеля пригласила в гости на именины, уговорила: «Приходи просто так, без подарков, будут все свои и племянница подруги – очень милая девушка, познакомишься». К тому времени я уже устал от холостяцкой суеты и морально был готов к браку, поэтому дал себе слово подобных шансов не упускать. В гости пришел с опозданием и сразу выделил среди присутствующих одну невероятно красивую девушку, про себя подумал: «Не по зубам», - но вдруг поймал ее взгляд. В общем, в разгар застолья мы оказались вдвоем в соседней комнате и проговорили часа два, говорили обо всем, правда я от возбуждения не запомнил ничего, даже ее имени… То, с чего мы начали разговор – Любовь – это самое важное, именно от любви рождаются дети, а вовсе не от секса, и наш сын - плод любви. Душа вселяется в будущего ребенка в момент любовного озарения, и те, кто умел пережить это озарение – отмеченные Богом, а те, кто изменяют, обманывают – они наказывают себя, а не свои обманутые половины.

    - Но дамские журналы нам, женщинам, советуют: если хочешь сохранить брак, терпи – мужчина по природе полигамен, и его измены неизбежны.

    - Это чушь, я не знаю, кем это мнение навязывается… Мне 57 лет, слава Богу, я уже повидал разные отношения между людьми. В основном, к счастью, люди живут без измен. Я уверен, все это больше болтовня, похвальба. Измена - это ведь ломка прежде всего для того, кто изменил, он знает о своем грехе и мучается, поедом себя ест. И я вас уверяю, что его грех его же и накажет, рано или поздно. Я хорошо запомнил трагедию моего дедушки – чтобы жениться на моей бабушке, он бросил семью, оставил пятерых детей. Его женой стала подруга его старшей дочери, молодая, красивая. Бывшая жена хотела плеснуть сопернице в лицо кислотой, но старшая дочь заступилась, она очень любила своего отца. Я не могу осуждать деда, не будь той ситуации, не было бы и моего отца, а значит, и меня, но я помню, как страдал дедушка, знаю, как он всю жизнь помогал первой семье, он был несчастен. Дед умер раньше своей первой жены, она пришла на похороны и только у гроба смогла его простить. Так что Ад – это не мифическое место в жарком климате, это то, что мы устраиваем в собственной душе. За все приходится платить – как правило те актрисы, которые в молодости здорово погуливали, очень нелегко устраивают свою личную жизнь, и если им удается вступить в брак, то они становятся такими жуткими ханжами, гораздо бОльшими, чем их скромные приятельницы. Нормальная женщина, у которой прочная семья может легко говорить на любые темы, даже двусмысленные, она с иронией относится к совершенно разным ситуациям, а эти…

    - Легко предположить, кто из актрис, с кем нам приходилось общаться, провел бурную молодость!

    - Клевета, даже в мыслях – это тоже грех.

    По соседству с рынком тел.

    - Хорошо, будем считать скрытных собеседниц просто очень застенчивыми. И от разговора о возвышенном спустимся к вам под окно – вы живете на самом злачном участке Тверской улицы, напротив «Националя». Сейчас гостиницу разобрали, но ведь совсем недавно ее парадный вход был центром столичной проституции. «Соседки» не тревожат?

    - Кроме жалости, эти девочки у меня никаких эмоций не вызывают. Лет в шесть в мальчишеской компании было очень увлекательно разговаривать про публичный дом, где-то там, за границей, эти похабные истории возбуждали фантазии. Став взрослым, я столкнулся с этим сначала за границей, потом здесь… Несчастные создания, грубо устроенные внутри, стоят в мороз в тоненьких колготочках, в коротеньких юбочках. Я не хочу их обидеть, но они ведут такое животное существование, ну ей Богу, в этом нет никакой игры, веселости, даже разврата никакого нет… У нас с сыном был смешной случай – Сергей заехал за мной после спектакля, когда он еще жил с ними, часто подвозил меня, уставшего, по вечерам. Мы сели в машину, он завел стартер и вдруг из-за окна выскакивает девица – тогда частенько устраивали облавы, и проститутки прятались по дворам, так вот за нашей машиной отсиживались несколько девочек. Они с мольбой во взоре, мол, не отъезжайте, нас менты увидят! И мы сделали вид, что у нас там что-то не заводится, посидели в машине, подождали, пока милиционеры уйдут, потом сами уехали.

    - Почему, на ваш взгляд, мужчины пользуются проститутками?

    - Мужчины тоже бывают разные, одного это удовлетворяет, другому все равно, а третий и куклами из «секс-шопа» пользуется, а мне это абсолютно не интересно, честно говорю, я ни на одной даже взглядом ни разу не остановился – я вижу в этом грубость и убогость

    - Грехи, как вы говорите, к вам не прилипают: проститутки вам не интересны, производственные романы тоже, а как вы относитесь к другой мужской забаве – алкоголю?

    - Была очень поучительная и «отучительная» история. Во время съемок картины «До свидания, мальчики» в Евпатории мы отмечали день рождения Коли Досталя, выпили на троих три бутылки коньяка. Из ресторана в гостиницу мы ползли по-пластунски полторы остановки по трамвайным путям. Хорошо, что на следующий день отменили съемки из-за погоды, а иначе нам было бы очень тяжело. После этого я коньяк видеть не мог много лет. К счастью, увлеченность горячительными напитками меня не посетила, говорю «к счастью» потому, что уж очень многих замечательных художников эта увлеченность, эта страсть сгубила, невзирая на молодость и талант. Жалко себя тратить на пустое, жалко тем более теперь, когда пришел к главному, когда понял, что я маленькая частичка одного большого мира, мира, который защищает и учит меня, мира, имя которому Бог!